Сурков георгий комментатор: Not Found — dkhramov.dp.ua

В свою первую ночь в Спасо Макфол устало поднялся по лестнице из величественных комнат на первом этаже в жилые помещения на втором, и по пути он заметил стену, заполненную черно-белыми фотографиями его предшественников. в том числе «мудрецы» середины века: У.Аверелл Гарриман, Чарльз (Чип) Болен, Джордж Ф. Кеннан. Каждый дипломат и ученый, думающий о России, думает о Кеннане — его владении языком, его холодном и пугающем проявлении элитарности и, в частности, его влиянии на стратегическое положение Запада с конца Второй мировой войны до крах советского империя. Кеннан, доживший до ста одного года, был послом всего четыре месяца, когда в сентябре 1952 года Сталин объявил его персоной нон грата и приказал покинуть страну.

У Макфола не было причин ожидать такой враждебности со стороны президента России Дмитрия Медведева. Как политический эксперт, работавший в Совете национальной безопасности Обамы, Макфол был главным архитектором «перезагрузки», своего рода нео-разрядки в отношениях с Москвой. Когда в сентябре 2011 года Обама назначил Макфола своим посланником в Москве, отношения с Кремлем вряд ли были любовными, но обычно преобладала деловая атмосфера. Обама и Медведев проделали серьезную работу по контролю над вооружениями, антитеррористическим усилиям, ядерной программе Ирана и войне в Афганистане.К горькому негодованию Владимира Путина, предшественника и покровителя Медведева, Медведев даже согласился воздержаться, а не наложить вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, одобряющую воздушные удары НАТО по Ливии. Но через неделю после объявления официального назначения Макфола Путин заявил, что вернется из тени и снова будет баллотироваться в президенты в марте 2012 года. Этот властный маневр «рокировки» испортил настроение в Москве, вызвав серию демонстраций на Болотной площади и в другом месте в центре Москвы.Лозунг протестующих был «Россия без Путина».

За три месяца, прошедшие с момента назначения Макфола до его приезда в Москву, многое изменилось. Путин, чувствуя себя преданным как средним классом городов, так и Западом, ясно дал понять, что он пойдет в наступление против любых признаков иностранного вмешательства, реального или воображаемого. Грубый и злобный антиамериканизм, неизвестный с семидесятых годов, пронизывал политику Кремля и государственные радиоволны.

Как новый посол, Макфол вряд ли игнорировал холод, но он приступил к своей работе с присущей ему серьезностью.«Началось на ура», — написал он в своем официальном блоге. В течение следующих двух лет Макфол будет главным свидетелем подъема в Америке еще более жесткой формы путинизма — и, достаточно часто, он станет его невольной целью.

Уильям Бернс, бывший посол США в России, а затем заместитель госсекретаря Хиллари Клинтон, случайно приехал в Москву в январе того же года, и вместе Макфол и Бернс посетили ряд кремлевских чиновников. Макфол также вручил свои дипломатические верительные грамоты МИД России.На следующий день у них была запланирована встреча в посольстве США с некоторыми из самых известных фигур в правозащитных кругах и лидерами оппозиции. Когда Макфол увидел расписание, он понял, что это часть традиционной «двусторонней» дипломатии — сначала чиновники, затем оппозиция, — но он также знал о мрачном настроении Путина. Путин публично обвинил Хиллари Клинтон в том, что она подала «сигнал», который спровоцировал демонстрации на Болотной улице. Он также был знаком с биографией Макфола — его давними отношениями с либеральными активистами, полкой с опубликованными им книгами и статьями о демократизации.

Макфол нервничал по поводу этих встреч, но, по его словам, «я был сторонником демократии, поэтому мы пошли дальше». Среди посетителей посольства были некоторые из самых яростных критиков Путина, и после встречи с Макфолом и Бернсом представители государственного телевидения задавали им обвинительные вопросы, как будто они только что получили приказ о марше за государственную измену.

В ту ночь Первый канал, крупнейший телеканал России, направил свою риторическую гаубицу на нового посла.Михаил Леонтьев, язвительный консерватор, ведущий шоу под названием «Однако», заявил, что Макфол был экспертом не по России, а по «продвижению чистой демократии». Леонтьев самым резким тоном, который только мог вызвать, сказал, что Макфол работал на американские НПО при поддержке американской разведки; он общался с антикремлевскими активистами, такими как «Интернет-фюрер» Алексей Навальный, борца за борьбу с коррупцией, который, черт побери, провел некоторое время в Йельском университете. (Слушатель должен был интерпретировать «какое-то время в Йельском университете» примерно как «какое-то время внутри инкубатора русофобского заговора.Леонтьев также отметил, что Макфол написал книгу об Оранжевой революции на Украине и другую книгу под названием «Незавершенная революция в России: политический переход от Горбачева к Путину».

«Мистер Макфол приехал в Россию работать по специальности?» Леонтьев. «То есть к закончить революцию?»

Как любой эффективный пропагандист, Леонтьев искусно сплел истину, полуправду и нелепость в ткань мрачных красок. Когда я недавно спросил его о трансляции, он улыбнулся и пожал плечами: «Что я могу сказать? Это было очень удобно.Макфол сделал себя уязвимым, и мы воспользовались этим ».

Андраник Мигранян, сторонник Путина, который руководит финансируемым Россией институтом в Нью-Йорке, сказал мне: «Вы не можете прийти и начать свое посольство, увидев радикальную оппозицию». Он сравнил это с советским дипломатом, приехавшим в Вашингтон прямиком к «Черным пантерам или метеорологам».

Сначала Макфол воспринял нападение лично, еще не осознавая, что для Путина и официальной Москвы он был всего лишь фоном. «Дерьмо, которое выставил на меня Леонтьев, — это преследовало меня все оставшееся время в России.«Меня выдавили за парня, который приехал в Москву разжигать революцию», — сказал мне Макфол. «Тем временем я очень плохо себя чувствовал из-за этого фиаско, и в округе Колумбия люди среднего звена — в администрации — говорили:« Почему Макфол делает это? » Это было подтверждением того, почему вы не отправляете таких людей, как Макфол, в Москву. Как будто я испортил отношения между США и Россией ».

Поколение назад, в 1990 году, когда Советский Союз катился к краху — экономика рушилась, коммунистическая партия разваливалась, республики восстали, К.Г. Б. замышляя месть — Макфол, аспирант примерно двадцати с небольшим лет, продолжал появляться в московских «продемократических» кругах, тусоваться, задавать вопросы, предлагать помощь и советы. Макфол был солнечным, энергичным парнем с широко открытым лицом, косматыми светлыми волосами, напряженным русским языком и неудержимым любопытством. Он вырос в суровом шахтерском городке в Монтане. Его мать была секретарем, отец — саксофонистом в кантри-западном оркестре. В Москве, где живет культура, пропитанная фатализмом и иронией, Макфол был самым оптимистичным и наименее ироничным молодым человеком, которого вы когда-либо хотели встретить.Он раздал переведенные на русский язык руководства с заголовками вроде «Как работать в офисе». Он был полон решимости способствовать установлению либеральных ценностей и институтов — гражданского общества, свободы слова, демократических норм — в стране, которая в течение тысячи лет знала только абсолютизм, империю и кнут. «Это я», — говорит он даже сейчас. «Мистер. Антицинизм. Мистер, все получится ».

Макфол якобы прибыл в Москву, чтобы написать докторскую диссертацию по советско-африканским отношениям. По правде говоря, ему наскучили количественные тенденции в его области политической науки — строгие модели, зигзагообразные графики и теория игр, которые казались такими абстрактными, когда все вокруг него было взволнованным возбуждением восстания, интригой политических дебатов. и просыпаться в конференц-залах, пропахших дешевыми сигаретами и мокрой шерстью.Москва в то время представляла собой театрализованное зрелище, перед которым не мог устоять всякий, кто имел хоть малейший след демократического идеализма и сочувствия к русским. Смысл исторической драмы был безошибочным. «Как в кино», — вспоминал Макфол.

Восточные и Центральные европейцы с их более простым рассказом об освобождении от советской оккупации уже заложили замок истории — по крайней мере, так казалось, — и теперь столица империи была доступна для захвата. Макфол был привязан к волнениям революции. Вы продолжали видеть его на демонстрациях на Манежной площади или на стадионе «Лужники» вместе с молодыми активистами, принадлежащими к таким группам, как «Демократическая Россия» и «Мемориал»; там он был на публичных форумах и встречах, где горячие разговоры были о том, как покончил с Михаилом Горбачевым, Борис Ельцин был ответом, и это было лишь вопросом времени, когда какая-то форма контратаки со стороны реакционных элементов внутри секретных служб. и Коммунистическая партия, серые, разгневанные люди, видевшие, что их основа в мире — их власть, их зарплаты и привилегии — ускользает.

Когда Макфол находил время, чтобы читать, это редко было для его диссертации. Он жил в жалком гостиничном номере и внимательно изучал исследование Крейна Бринтона циклов восстания и реакции в «Анатомии революции», рассказ Троцкого о большевистской революции и работы «транзитологов» Гильермо О’Доннелла и Филиппа Шмиттера. , который исследовал процесс трансформации одной политической системы в другую — все, что могло способствовать его пониманию того, что он видел на улицах и что он слышал в своих интервью с политическими деятелями Москвы: радикалами, реакционерами, составители манифеста.

Макфол впервые посетил Советский Союз в 1983 году, когда он был студентом Стэнфордского университета. Кампус Пало-Альто с его блеском богатства подтолкнул его к левому политическому движению. Летом в Ленинградском государственном университете он впервые оказался за границей. Он там чувствовал себя непринужденно. После уроков он встречался с диссидентами и общался с фарцовщиками и молодыми торговцами голубыми джинсами и твердой валютой. Есть люди, которые сталкиваются с Россией и не видят ничего, кроме безжалостной погоды, хмурого взгляда, сложного языка, который при случайных встречах они воспринимают как грубость или даже угрозу; и есть те, кто очарован литературой, музыкой и разговорами — бесконечными разговорами о вечных вещах.Макфол был настроен на именно этот вид русского романса. Но необычное погружение в политику выделяло его среди однокурсников. Он безоговорочно верил, что может принять участие в преобразовании мира.

Таков был его образ мыслей, исключительно американский. Он был идеалистом, одновременно амбициозным и решительно наивным. Когда Макфол подавал заявку на стипендию Родса, его интервьюер обратил внимание на то, что Макфол вместе с умной и буйной одноклассницей по имени Сьюзен Райс помогал возглавить движение против апартеида в кампусе Стэнфорда.Они заняли здание, агитируя за его продажу. Среди академических интересов Макфола был диапазон освободительных движений в постколониальной Африке: Мозамбике, Зимбабве и Южной Африке. Как Макфол согласовал свое желание учиться в Оксфорде на Родосе, спросил интервьюер, с тем фактом, что его благодетель, Сесил Родс, был опорой белого превосходства? Что он будет делать с такими «кровавыми деньгами»?

«Я воспользуюсь этим, чтобы свергнуть режим», — сказал Макфол. В итоге и он, и Райс выиграли кровные деньги и отправились в Оксфорд.

С годами, когда он развивался как ученый, Макфол часто ездил в Москву, и из-за его отказа оставаться в библиотеке некоторые российские чиновники стали убеждены, что он работает на западную разведку, делая все возможное, чтобы ускорить падение власти Кремля. Они восприняли его искреннюю активность как прикрытие для хитрости.

В 1991 году Макфол был в Санкт-Петербурге, пытаясь организовать семинар по местному самоуправлению. Он обнаружил, что ведет дела с человеком из мэрии по имени Игорь Сечин.Он и Сечин сразу полюбили друг друга. Оказалось, что, как и Макфол, Сечин интересовался Мозамбиком. Оба говорили по-португальски. Сечин на самом деле никогда не говорил, что он был знаком с делами Мозамбика, когда работал молодым советским разведчиком в Мапуту или что он все еще был КГБ. офицер, но Макфол знал счет. Во время разговора он обнаружил, что Сечин предположил, что Макфол тоже был агентом разведки.

Это была встреча с определенным историческим грузом: поколение спустя, когда Макфол стал послом Обамы в России, Сечин стал президентом «Роснефти», государственного и чрезвычайно прибыльного энергетического конгломерата России.Он также будет самым важным советником того же человека, на которого работал еще в 1991 году: кадрового разведчика и заместителя мэра Владимира Владимировича Путина.

В тот день, когда Макфол собирался отправиться домой, он пошел к своему научному руководителю в Москве Аполлону Дэвидсону. Он поблагодарил Дэвидсона и сказал, что прекрасно провел время и надеется вернуться через несколько месяцев.

«Вы никогда не вернетесь », — сказал Дэвидсон.

Макфол был шокирован.На улице на холостом ходу стояло такси, ожидающее, чтобы отвезти его в аэропорт.

«Вы приехали сюда, чтобы сделать один проект, — сказал Дэвидсон, — и вы выполнили много других вещей — и это больше не повторится».

«На меня есть досье», — сказал Макфол. Пару десятилетий назад один русский друг времен перестройки, который «все еще в политике», сказал ему: «Я только что прочитал о тебе что-то тревожное, в котором говорится, что ты — ЦРУ». Макфол отрицал это, но видел, что его друг был впечатлен.Дело в том, что на деле была пометка «Совершенно секретно» — «Совершенно секретно».

«В правительстве я убедился в возможности получить файл с пометкой« Совершенно секретно », — сказал Макфол.

В 1996 году президент Ельцин баллотировался на переизбрание против Геннадия Зюганова, лидера остатков Коммунистической партии. После нескольких лет пребывания у власти Ельцин испортил репутацию демократа-реформатора. Это была его стратегия жестоких убийств в Чечне и то, как он уполномочил под лозунгом приватизации небольшой круг олигархов-миллиардеров поглощать ресурсы России и помогать управлять страной.«Демократия» была широко известна как дермократия, — «шитократия». Номера одобрения Ельцина упали до однозначных цифр. В течение нескольких месяцев казалось вполне возможным, что Зюганов, выступивший против несправедливости режима Ельцина в пользу старой идеологии, может победить. Макфол, создавший форпост Центра Карнеги в Москве, привлек внимание в кругах Ельцина, написав статью о том, как Ельцин мог победить.

Ельцин был болен, алкоголичен и часто был вне поля зрения.Он оставил свою кампанию в основном темным фигурам, таким как его телохранитель Александр Коржаков. В январе Макфолу позвонил «парень — назовем его Игорем — один из парней Коржакова». Они встретились в президент-отеле, предвыборном штабе Ельцина. «Люди, которых я знал, были на девятом этаже, — сказал мне Макфол. «Он был десятым: металлоискатели, ребята с ружьями. И он сказал мне: «Я умник. Я работаю на Коржакова. Я отвечаю за аналитический центр ».

Позже в том же году Игорь попросил снова встретиться с Макфолом.«Нам нужно спокойно поговорить о выборах», — сказал Игорь. «Пойдем на дачу Коржакова».

Утверждено | Экономист

«Виновен, виноват, виновен, виноват» — трубила делиская газета после того, как в декабре прошлого года четыре обитателя трущоб были осуждены за изнасилование и убийство студента. Этот случай стал одним из десятков изнасилований, о которых сообщается ежедневно. Но это вызвало массовые протесты, новые законы, месяцы интенсивных дебатов и молодых образованных людей, инсценировавших инсценировку казни вне суда.Настоящие смертные приговоры могут последовать 13 сентября.

Жертва, имя которой не разглашается, была из честолюбивой семьи среднего класса и планировала карьеру врача. Вместо этого однажды вечером после выхода из кинотеатра ее забрали с дороги, а затем изнасиловали и пытали в частном автобусе. Она умерла в больнице.

Нападавшие на нее прибыли из трущоб и имели полу-случайную работу. Ужасность нападения, включая нападение с розгой, гарантировала огласку дела. Это также произошло на фоне растущего гнева по поводу рутинного жестокого обращения с женщинами.Тем не менее, контрастное прошлое нападавших и потерпевших поддерживало интерес к делу, отражая широкую обеспокоенность по поводу быстрого притока в столицу сельских мигрантов из других государств. Трудно представить, насколько интересным было бы дело, если бы жертвой была бедная девушка-мигрантка.

Хотя статистические данные не говорят о особенно высоких показателях изнасилований в Индии, цифры весьма сомнительны. Как ни странно, кажется, что почти у каждой женщины есть история о том, как к ней приставали, нащупывали или что-то еще хуже. Но Ранджана Кумари из Центра социальных исследований в Дели видит прогресс, по крайней мере, в том, как обсуждаются нападения на женщин.Десять лет назад, по ее словам, слово «изнасилование» на хинди, balatkar , было почти табу. Откровенное обсуждение теперь проще, хотя она сожалеет о том, что считает молодых женщин «чистыми», нуждающимися в контроле и защите.

Слишком редко обсуждают постыдное поведение мужчин. Иногда сильных жертв неправильно понимают. Фотокорреспондент, подвергшийся групповому изнасилованию в Мумбаи в августе, смело заявляет, что продолжит работать. Однако политики с большей вероятностью будут сетовать на потерю «чести» женщины или даже винить жертву.

В консервативном обществе, где Болливуд давно запретил экранные поцелуи, говорить о сексе по-прежнему сложно. «Серьезные фундаменталисты не разрешают половое воспитание в школе», — сетует Кумари. Видные деятели арестованы за преступления на сексуальной почве, но критику можно приглушить. В прошлом месяце индуистскому гуру Асараму Бапу было предъявлено обвинение в изнасиловании молодого последователя. Г-жа Кумари выступила против него, но говорит, что его сторонники ответили тирадами.

Суд в Дели, несомненно, помог развить дебаты.И все же это было исключительным. В ускоренном суде было проведено 130 слушаний и заслушано более 100 свидетелей. Другим судам в Индии не хватает ресурсов, чтобы подражать его скорости и эффективности.

Более типичным является то, что Винни Сингх переживает в качестве главы благотворительной организации Maitri, которая помогает женщинам, подвергшимся побоям, возле трущоб Дели. Она привыкла подавать жалобы в полицию. За последние девять месяцев это стало легче, но кроме этого ничего полезного не происходит.

Даже самые решительные жертвы вскоре теряют веру в судебный процесс.Молодая женщина, нервно описывающая свое насильственное похищение братьями в прошлом году, говорит, что она не ожидает возмещения ущерба. Большинство женщин в Майтри сдаются. Г-жа Сингх отмечает, что рассмотрение дела занимает не менее шести-восьми лет. Обращение в суд, по словам одной женщины, просто «трата моей жизни».

Новостная статья — Центр исследований в области безопасности

Вспоминая Солженицына

Правительство Российской Федерации объявило 2018 год «Годом Солженицына.В августе многочисленные культурные мероприятия были приурочены к 10-летию со дня смерти писателя, а 11 декабря — к 100-летию со дня его рождения, в том числе несколько документальных фильмов, снятых по этим случаям и уже показанных по телевидению. В Большом театре состоится премьера оперы Александра Чайковского « Один день из жизни Ивана Денисовича »; «Солисты Москвы» Владимира Спивакова исполнят «Молитву Русскую» Солженицына на музыку Юрия Фалика; В рамках этого концерта сын писателя Игнат Солженицын сыграет один из фортепианных концертов Бетховена.В Центральном академическом театре Российской армии идет инсценировка эпоса Солженицына «Красное колесо «. В Ростове-на-Дону, где вырос писатель, пройдет фестиваль документального и игрового кино, а студенты местного вуза создали виртуальный музей Солженицына. Наталья Дмитриевна, вдова Солженицына, неустанно выступает в качестве уполномоченного представителя своего покойного мужа, пользуясь статусом главной знаменитости в российском обществе.

Однако не все празднуют.

Настоящий Александр Солженицын, пожалуйста, встаньте?

Во время предвыборного форума с одним из кандидатов в мэры Москвы несколько участников просили остановить запланированное строительство памятника Солженицыну в центре Москвы. Памятник Солженицыну во Владивостоке, городе, откуда писатель вернулся из ссылки в 1994 году, регулярно подвергается вандализму: на шее скульптуры вешают картонный плакат с надписью «Иуда».В то время как газеты, такие как официальная Российская газета , прославляют наследие Солженицына как писателя и политического мыслителя, другие публикации указывают на лицемерие правительства, принявшего одну известную жертву сталинизма при преследовании мемориала Мемориал и другие попытки сохранить память о коммунистическом угнетении. .

В современных российских дискурсах Солженицын интерпретируется и цитируется с преднамеренной избирательностью, вызывая широко распространенную путаницу в отношении реальных позиций писателя.Был ли он ненавистником России («русофобом») или этническим националистом? Был ли он на стороне Запада или жаждал сильного российского государства, помимо своей воинственной антисоветской риторики? И был ли он настоящим литературным гением — законным наследником Толстого и Достоевского — или посредственным манией величия, многословные рассказы которого имеют незначительную эстетическую ценность? Спектр ответов широк и многогранен. Примечательно, что мнения не всегда совпадают с политическими позициями тех, кто их высказывает.

Никогда звезда Солженицына не сияла ярче, чем в конце 1960-х и 1970-х годах.Получение Нобелевской премии по литературе в 1970 году и насильственное изгнание с родины в 1974 году превратило бывшего учителя математики в писателя-мученика, почитаемого как международный моральный и политический институт. Его работы пользовались беспрецедентным статусом в академических кругах и обсуждались не только славянскими специалистами, но также историками и политологами, в то время как его заявления о глобальных проблемах с энтузиазмом цитировались в международных средствах массовой информации и вызывали опасения у советских наблюдателей.Эта шумиха закончилась, когда стало очевидно, что Солженицын далек от пропаганды западных ценностей. Его выпускная речь в Гарварде в июне 1978 года показала, что эта жертва тоталитаризма вовсе не либеральный демократ. Вопрос о том, кем именно он был, стал предметом интенсивных дискуссий, на которые навешивали ярлыки от «фашистского» до «святого». Затем, благополучно изолировавшись от американского общества (которое он никогда не понимал и не стремился изучать), Солженицын был предан забвению. К середине 1980-х годов отшельник из Вермонта потерял большую часть своего влияния.

Оглядываясь назад, можно сказать, что главным достижением Солженицына был непоправимый ущерб, который он нанес имиджу коммунизма. После «Один день из жизни Ивана Денисовича», «В круге первом» и особенно «Архипелаг ГУЛАГ» советский коммунизм навсегда стал ассоциироваться с его гигантской сетью концентрационных лагерей. Как и предсказывал писатель в своей автобиографической книге «Дуб и теленок» , одному человеку удалось дискредитировать целую империю и поддерживающую ее идеологию.

Возрождение звезды

Возвращение Солженицына в Россию в 1994 году, оформленное с использованием эффектной мизансцены, было направлено на то, чтобы утвердить его в качестве постоянного учреждения в постсоветской стране. Эта стратегия с треском провалилась. Личное телешоу писателя было отменено в сентябре 1995 года всего через пять месяцев из-за низкого рейтинга или слишком большого количества взъерошенных перьев; его отношения с Борисом Ельциным испортились; и читатели перестали интересоваться его художественной литературой, которая потеряла сенсационную остроту.80-летие Солженицына в 1998 году было скорее частным, чем публичным делом; гневное неприятие им Ордена Андрея Первозванного — высшей награды Российской Федерации — дарованной ему Ельциным, было едва заметным жестом протеста против морально обанкротившейся клептократии, которая больше не нуждалась в самозваном мудреце, говорящем правду власти.

Потом пришел Путин, и все изменилось. Новый президент России немедленно пошел навстречу маргинализированному автору, почитая его как «живого классика», навещая его дома еще в 2000 году и даже обращаясь к нему за политическим советом.Солженицын был удостоен Государственной премии России в 2007 году и принят; Президент России еще раз посетил его в его имении и имел с ним последний, очень долгий, неофициальный разговор. Писатель неоднократно высказывался в поддержку президента России, заявляя, что он «принес России медленное и неуклонное возрождение». Одновременно постоянное внимание Путина способствовало возрождению влияния Солженицына. Кажущийся союз между ними был настолько очевиден, что самый резкий критик Солженицына, журналист и сторонник Советского Союза Владимир Бушин, указал на писателя как на концептуализатора, ведущего Путина сзади — одна из его книг называется Тотальный проект Солженицына: как Путин восстановит Россию ( 2013).Французский писатель Матьё Слама проанализировал сходство между мировоззрением Солженицына и идеологическими рамками, изложенными в речах Путина, определив государственный суверенитет, консерватизм и христианскую мораль как точки консенсуса.

Когда Путин был президентом, брошюры автора, такие как «Как мы можем восстановить Россию» (1990), которые были осмеяны, а затем забыты, внезапно приобрели статус, и с ними консультировались для понимания стратегии Путина. Действительно, во время одного из своих визитов в дом писателя Путин указал, что большая часть его программы на будущее России соответствует идеям Солженицына.Совсем недавно аннексия Крыма была узаконена цитатами Солженицына: сторонники правительства сослались на мнение последнего о том, что полуостров никогда не должен был быть частью Украины и должен быть возвращен Российской Федерации.

Подтверждение и подрывная деятельность

Чем больше укреплялось президентство Путина, тем больше Солженицын снова становился публичным деятелем самого высокого уровня, только на этот раз с одобрения российского истеблишмента и критики со стороны западных наблюдателей.Премия Солженицына, присуждаемая Фондом Солженицына, регулярно присуждалась геополитическим националистам, таким как Александр Панарин. Несмотря на бесчисленные нападки на него со стороны либеральных интеллектуалов, таких как Владимир Войнович, Солженицыну в конечном итоге удалось закрепить за собой статус официально признанного классика русской культуры и мысли. Примечательно, что его могила в Донском монастыре находится рядом с могилами философа-эмигранта Ивана Ильина и историка Василия Ключевского.

Для Путина включение Солженицына в архитектуру его проекта реконструкции России имело две основные функции: во-первых, убедить Запад в том, что Россия навсегда порвала со своим коммунистическим прошлым; и, во-вторых, чтобы заверить россиян в том, что постсоветская Россия обладает моральной и культурной легитимностью. Однако, поскольку репутация Солженицына на Западе уже существенно упала в 1980-х и 1990-х годах, первый эффект был ограниченным. Точно так же либеральные слои российской интеллигенции больше не считали Солженицына знаменосцем антитоталитаризма, а скорее неонационалистом, на которого следует смотреть с подозрением.Они были особенно обеспокоены тем фактом, что все более нелиберальная внутренняя политика Путина, похоже, нисколько не беспокоила писателя — факт, который еще больше оттолкнул его от тех интеллектуалов, которые критиковали направление, которое Россия взяла в новом тысячелетии.

Тем не менее, путинский истеблишмент по-прежнему твердо поддерживает Александра Солженицына как одного из своих святых покровителей. Похороны писателя в августе 2008 года были организованы как событие государственного значения, на котором присутствовали как президент, так и премьер-министр.В 2009 году несколько произведений Солженицына были включены в учебники для российских школьников. Эта инициатива была лично предложена Путиным и реализована тогдашним президентом Медведевым. Так, российская молодежь читает «Архипелаг ГУЛАГ», правда, в сокращенном варианте, составленном вдовой писателя. В 2017 году МИД России (!) Предложил отметить 2018 год как «Год Солженицына».

Российские коммунисты возмущены и разочарованы этим массовым продвижением Солженицына, и они не одиноки.Критики ссылаются на лицемерную идеализацию официального имиджа писателя, приводя, среди прочего, исключение его положительного взгляда на гитлеровскую власовскую армию из усеченного фолианта «Архипелаг». Символические акты в честь Солженицына становятся предметом споров. Так, жители московского района Таганки яростно протестовали, когда Дмитрий Медведев объявил о переименовании Большой Коммунистической улицы (Большая Коммунистическая улица, название, которое она носит с 1924 года) в улицу Солженицына всего через несколько месяцев после смерти писателя.Для коммунистов и их сторонников такое переименование было провокацией. Адвокаты против Солженицына правильно назвали этот шаг нарушением российского законодательства, которое разрешает называть улицу именем человека только через десять лет после кончины лауреата (с тех пор в закон были внесены изменения). Хотя антисолженицынская толпа проиграла судебный процесс против города, акты вандализма, в том числе снесенные уличные знаки, продолжают оставаться в новостях. Учитывая нынешнее обострение настроения в российском обществе, легко предположить, что памятник Солженицыну на улице Солженицына, который вскоре будет установлен, также станет объектом политического недовольства.

Старые клише и новые противоречия

Государственно-милитаристский сегмент российского общества, взгляды которого наиболее громко выражает еженедельник «Завтра», в целом придерживается враждебного отношения к наследию Солженицына. Двумя заметными исключениями являются главный редактор Александр Проханов и литературный критик Владимир Бондаренко, которые отклоняются от конспиративного мейнстрима газеты. Проханов, который не перестает удивлять, признает, что Солженицын «героически боролся с коммунизмом» и что «красная империя потерпела поражение от Запада не в боях на танках или ракетах, а в состязании смыслов (в состязании смыслов).«В том соревновании, — писал Проханов, — победил Архипелаг ГУЛАГ, а не« Молодая гвардия и как закалялась сталь »». Однако щедрость Проханова по отношению к Солженицыну — аномалия среди российских милитаристов. Среди клиентов его газеты более характерно понятие «агент из Вермонта», конечной целью которого было уничтожение России. По словам Завтры, основным источником исторических концепций Солженицына была YMCA и ее издательское подразделение YMCA Press (включая ее русскоязычный филиал, Вестник РСХД и одноименный журнал).Андрей Фефелов из «Завтры» писал, очевидно, ссылаясь на своего экстравагантного главного редактора, что «те, кто считает, что во время холодной войны (…) был какой-то одиночка, романтический герой, который боролся с системой (…), либо не понимают что угодно, или они полные … романтики ». Это внутреннее несогласие в идеологически однородной газете подчеркивает беспокойство, которое наследие Солженицына внушает всем слоям российского общества.

Примечательно, что один из аспектов наследия Солженицына, никогда не упоминавшийся в нынешних спорах, — это его последняя крупная работа, монография «200 лет вместе».Попытка писателя внести ясность в историю российско-еврейских отношений поначалу вызвала удивление даже больше, чем его политические брошюры 1990-х годов. Историк-эмигрант Семен Резник посвятил целый том тщательному анализу книги и пришел к глубоко отрицательному выводу, обвинив не только Солженицына в том, что он не открыл ничего нового, но и в своем двухтомном опусе с его «тусклым стилем [и]. бессвязная композиция », была основана на вторичных источниках, которые интерпретировались тенденциозно и поверхностно.По мнению Резника, если бы эта неоригинальная работа вышла под именем другого автора, мало кто вообще обратил бы на нее внимание. Однако тот факт, что книга с ее многочисленными формулировками, имевшими привкус антисемитских клише, была написана Солженицыным, серьезно запятнал имя писателя. Поскольку этот аспект его наследия определенно бесполезен для нынешнего российского истеблишмента, вся причина была просто проигнорирована во время нынешних поминовений.

Последствия, преднамеренные и непредвиденные

Решительное одобрение Солженицыным Владимира Путина надолго привяжет репутацию писателя к российскому государству.Из-за глубокой политизации его наследия и невозможности провести разумное различие между подлинно художественными качествами его творчества (которые являются предметом еще одного продолжающегося спора) и последствиями его политической активности, объективная оценка Солженицына — человека а писатель — по-прежнему будет трудно найти. Смежной проблемой является текстологический анализ его наследия: Солженицын строго контролировал этот процесс, утверждая, что изменения, которые он вносил в свои произведения, например роман «В круге первый», были де-факто реконструкциями оригинальных текстов, которые были скорректированы. чтобы сделать их доступными для публикации и избежать цензуры.Только критическое историческое издание, подготовленное действительно независимыми специалистами, без вмешательства членов семьи или государственной власти, может приблизить нас к будущей объективной оценке творчества Солженицына. Действительно, только тщательный текстологический анализ даст ответы о том, в какой степени взгляды Солженицына претерпели трансформацию с 1950-х по 2000-е годы. (Сам писатель тщательно избегал этого вопроса, утверждая, что его мировоззрение полностью сформировалось с момента заключения.Без этого текстовая основа любого обсуждения Солженицына останется размытой, позволяя представителям противоположных мировоззрений брать из его художественной и научной литературы то, что им подходит.

Что касается нынешней российской администрации, то она использовала имя и наследие Александра Солженицына для различных целей и будет продолжать это делать. Среди этих целей — заявить, что Россия безвозвратно отказалась от тоталитарной коммунистической системы; что российское государство развивает и защищает уникальную цивилизацию, отличную от всех других, особенно от западного либерализма; и что ценности этой новой России были одобрены общепризнанным наследником культурного величия России.Эти цели будут и впредь активизироваться, независимо от статуса самой литературы в современной системе культуры и образования России. Действительно, Солженицын стал более ценным как символическая фигура, чем как автор, которого нужно читать, в результате чего близость личности и наследия писателя к истеблишменту Путина будет по-прежнему делать его главным объектом как официального обожания, так и интеллектуального презрения. .

Об авторе

Питер Роллберг — директор Института европейских, российских и евразийских исследований Школы международных отношений Эллиотта Университета Джорджа Вашингтона.Он профессор славянских языков, киноведения и международных отношений.

Аудит власти между ЕС и Россией — Европейский совет по международным отношениям

Мы используем файлы cookie на нашем веб-сайте. Некоторые из них очень важны, а другие помогают нам улучшить этот веб-сайт и улучшить ваш опыт.

Принять все

Сохранить

Индивидуальные настройки конфиденциальности

Подробная информация о файлах cookie Политика конфиденциальности

Здесь вы найдете обзор всех используемых файлов cookie.Вы можете дать свое согласие на использование целых категорий или отобразить дополнительную информацию и выбрать определенные файлы cookie.

: бег против Вашингтона

Даже когда Путин здоровался с президентом США Джорджем Бушем в Братиславе 24 февраля и подчеркивал бесчисленное множество общих интересов России и Соединенных Штатов. Штаты, удивительная волна антиамериканизма, казалось бы, вдохновленного Кремлем, захлестнула российскую внутреннюю политику.Комментаторы, официальные лица и другие люди начали хором говорить о предполагаемых планах США установить прозападного лидера в Москве, обвинениях, которые подкреплялись обвинениями в том, что ЦРУ уже сделало то же самое в Тбилиси и Киеве.

Прокремлевское молодежное движение «Идущие вместе» трансформируется в новую национальную организацию под названием «Наши», которая имеет откровенно антиамериканскую идеологию.

Когда бывший премьер-министр Михаил Касьянов выступил на пресс-конференции 25 февраля с резкой критикой политики администрации Путина, обвинив Путина в отказе от пути демократического развития, сторонники Путина ухватились за признание Касьянова о том, что он недавно провел переговоры с неназванными чиновники в Вашингтоне.Председатель Совета Федерации Миронов 28 февраля заявил ТВ-Центру, что у Касьянова нет шансов на победу, потому что он «проамериканский кандидат».

Политический консультант Глеб Павловский сказал RFE / RL 1 марта: «[Касьянов] должен назвать по имени, кто поддерживал его взгляды. Пусть избиратели выслушают и решат, хотят ли они одобрения сенатора [Джона] Маккейна [республиканца, Аризона] мнение кандидата в президенты РФ ». Государственное телевидение транслировало многочисленные вариации на эту тему, что привело к тому, что телекритик «Коммерсант-Daily» Арина Бородина сделала 1 марта RFE / RL вывод, что «конечно же, была кампания» по дискредитации Касьянова.

В комментариях ТВ-Центра Миронов пошел еще дальше, заявив, что кандидат, «одобренный Вашингтоном, не имеет ни малейшего шанса стать президентом сегодняшней России». Он как бы указывал на то, что среди российского электората процветают антиамериканские и антизападные настроения.

В то же время прокремлевское молодежное движение «Идущие вместе» в последние недели трансформируется в новую национальную организацию под названием «Наши», которая имеет откровенно антиамериканскую идеологию.Архитектором новой инициативы является заместитель главы администрации президента Владислав Сурков, курирующий внутреннюю политику Кремля. Сурков — стойкий антизападник, который в сентябрьском интервью «Комсомольской правде» сказал, что лица, принимающие решения в США и Европе, «живут фобиями холодной войны и видят в России потенциального врага». «Они считают, что почти бескровно распался Советский Союз, и хотят способствовать этому достижению». Он добавил, что эти внешние враги действуют в России через «пятую колонну» «псевдолибералов и нацистов», которые разделяют «общую ненависть к« путинской России », как они ее называют, и обычных иностранных покровителей.«Он специально сказал, что президентские выборы 2008 года станут ключевым моментом в борьбе с этими врагами (см.« Политический еженедельник Радио Свободная Европа / Радио Свобода », 13 октября 2004 года).

События вокруг президентских выборов в Украине определенно придали этому импульс Мыслить в Кремле, хотя общая тенденция уже сложилась: организатор «Идем вместе» Василий Якеменко последние несколько месяцев ездит по стране, агитируя студентов в регионах организовать местные отделения «Наших».Как сообщает «Москвский комсомолец» 24 февраля, Якеменко заявил группе в Курске, что «раньше [Украина] была российской колонией, а теперь — американской». Он добавил, что США теперь намерены сделать Россию своей «колонией».

Единственная крупная негосударственная телекомпания России, РЕН-ТВ, 2 марта взяла интервью у ряда активистов «Наши» в Нижнем Новгороде и обнаружила, что они повторяют идеологию интервью Суркова. «Мы думаем, что Америка — главный враг России», — сказал студент Дмитрий Швабинский.«Надо помнить, что у нас всегда были враги». Однокурсник Дмитрий Лящев сказал, что цель движения «не дать России стать дочерней компанией Соединенных Штатов и поставщиком сырья».

Некоторые активисты «Наших», опрошенные РЕН-ТВ, подчеркнули свою беззаветную преданность своей новой идеологии, подчеркнув, что враги России заинтересованы только в наживе и личной выгоде. «Некоторые люди не думают о своей стране», — сказала музыкальная студентка Мария Быстрова.«Они думают только о том, как хорошо поесть. Такие люди могут продать все секреты, которые они знают». Однокурсница Ксения Бабуркина добавила, что «надо работать за идею, а не за деньги».

Политический обозреватель ОРТ Михаил Леонтьев, известный своими антиамериканскими высказываниями на главном государственном телеканале, 2 марта написал в «Независимой газете» комментарий, в котором резюмировал новый антиамериканизм. «Соединенные Штаты не являются нашим надежным союзником ни в какой области, в которой они заявляют о себе, и никогда не были нашим союзником», — написал Леонтьев.Он добавил, что, как и на Украине, политики США намерены финансировать «подрывные организации», потому что «им не нравится политическая система, существующая в России». «Не секрет, что так называемые неправительственные организации сейчас открыто финансируются не только фондами и подозрительными частными лицами с очень своеобразными политическими взглядами», — написал Леонтьев. «Они также напрямую финансируются Конгрессом США».

Большинство аналитиков согласны с тем, что Кремль был искренне потрясен событиями на Украине, и администрация опасается, что такой сценарий может произойти — или быть спровоцирован — в России.Превентивные меры Кремля — ​​в том числе создание «Наших»; дискредитация Касьянова; создание контролируемых левых и, возможно, правых политических движений для «конкуренции» с Единой Россией; и другие — это признаки того, что администрация Путина не жалеет усилий, чтобы сделать выборы в Думу 2007 года и президентскую гонку 2008 года по своему вкусу. И что нет необходимости в грубой фальсификации, которая разжигала волнения на Украине.

В то же время Кремль явно ценит реальную политическую ориентацию администрации Буша, что подчеркивали российские комментаторы во время U.С. Президентская гонка. Администрация Путина явно считает, что Буш ценит стабильность в России больше, чем демократическое развитие, и что Путин может улучшить свой международный авторитет, только если будет казаться самым надежным оплотом против бурной волны антизападных настроений среди российской общественности. Кремлевские аналитики вполне могут подумать, что если Запад согласится с этой точкой зрения, он ослабит критику внутренней политики России, включая Чечню, ограничение свободы СМИ и устранение реальной политической конкуренции, и не будет использовать такие экономические рычаги. как членство во Всемирной торговой организации для влияния на внутренние дела России.

Поддерживая широкое представление о том, что события на Украине были не чем иным, как организованным ЦРУ государственным переворотом, Кремль надеется превратить свое унизительное поражение в Киеве в ощутимые внутренние и международные выгоды.

Закончился ли российский эксперимент с демократией?

Насколько серьезны изменения Путина в избирательном законодательстве? Насколько далеко он может зайти в ограничении политической свободы и свободы прессы?

«Я бы сказал, что вместо того, чтобы подрывать демократию в России, Путин преобразовал ее в более централизованную и менее либеральную форму.

[Политолог Дэниел Трейсман предложил неформальный взгляд на траекторию правительства Владимира Путина в России в ходе выступления 21 октября в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, спонсируемом Центром европейских и евразийских исследований. Трейсман — доцент кафедры политологии в UCLA и автор книги После потопа: региональные кризисы и политическая консолидация в России (Мичиган, 1999) и без карты: политическая тактика и экономическая реформа в России (MIT, с Андреем Шлейфером, 2000).]

* * *

Я начну с разговора о том, что происходит в России, и немного порассуждаю о будущем.

Новые реформы Путина

Я нахожу это моментом особой неуверенности. В прошлом России было много неопределенных моментов, но этот момент особенно неясен. После террористической осады школы на юге России в Беслане президент Путин объявил о двух крупных политических реформах. Во-первых, это реформа порядка избрания депутатов нижней палаты национального парламента — Думы.В прошлом половина депутатов избиралась по партийным спискам с пропорциональным представительством, а половина избиралась по отдельным округам большинством голосов. Путин предложил, чтобы впредь все депутаты парламента избирались по пропорциональной системе.

Второе ключевое изменение, которое он предложил, заключалось в том, что губернаторы регионов, губернаторы 89 регионов России, вместо того, чтобы избираться населением регионов, как это происходило в прошлом, отныне должны были назначаться президентом при условии утверждения региональные законодательные органы.

И было третье, я думаю, очень важное предложение, которое исходило от верхней палаты парламента при поддержке Путина, и касалось судебной реформы. Это предлагаемое изменение повысит роль президента и в настоящее время его союзников в верхней палате парламента в вопросе назначения судей, так что они будут в значительной степени контролировать назначение судей. В прошлом коллегия судей играла важную роль в назначении новых судей.

Западные комментаторы обвиняют Путина в диктатуре

Так что же делать с этими ходами? Что они подразумевают под меняющимся характером политической системы России? Что ж, эти изменения были встречены очень сильной общественной реакцией на Западе. Сенатор Джон Маккейн обвинил Путина в организации «государственного переворота» с целью укрепления автократического правления. Роберт Каган, который является комментатором в Фонде Карнеги в Вашингтоне, обвинил президента Путина в «установлении диктатуры старомодным способом, в манере Фердинанда Маркоса, Анастасио Сомосы или Пак Чон Хи.«А старший аналитик новостей NPR Дэниел Шорр, журналист, которого я очень уважаю, в прямом эфире охарактеризовал Путина как более крупного диктатора, чем даже Ким Чен Ир из Северной Кореи.

Значит, была очень сильная реакция. Это оправдано? Что ж, меня очень беспокоят тенденции в российской политике в последнее время. Но даже если мы сделаем скидку на риторическое преувеличение, я бы сказал, что эта критика немного ошибается. На самом деле, если мы думаем о демократии, Путин внес в официальные институты России довольно мало изменений, ограничивающих избирательную демократию.Возможно, это потому, что он очень популярен. Ему не нужно делать такие вещи. И это может измениться. Тем не менее, до сих пор он не пытался внести поправки в конституцию или переписать законы о выборах таким образом, чтобы это серьезно ограничило избирательную демократию.

Позвольте мне упомянуть одну вещь, которую он сделал за последние несколько лет. Он поддержал поправку, которая повысит порог представительства в парламенте по пропорциональному партийному списку с 5% до 7%. Таким образом, если вы не набираете 7% голосов, вы не получаете мест.Это вступит в силу в 2007 году. Можно сказать, что это затруднит попадание мелких партий в парламент. Но во многих совершенно демократических системах существует дискриминация в пользу более крупных партий.

Были обвинения в том, что на предыдущих выборах при Путине фальсификация голосов повлияла на результаты. Я думаю, что это возможно. Это невозможно доказать и невозможно знать наверняка. Не исключено, что две правые партии только что переступили порог, чтобы попасть в Думу на последних выборах, но не смогли попасть из-за хитрого подсчета голосов.Я не знаю. Но в целом результаты выборов 2003 и 2004 годов довольно близко совпадают как с предыдущими опросами общественного мнения, так и с опросами на выходе. И даже политическая оппозиция в России на самом деле не заявляет, что Путин и его союзники не пользуются большой популярностью или что их представительство в парламенте не оправдывается реальными взглядами избирателей.

Другие демократические страны делают это

Теперь, если подумать о последних предложениях Путина о переменах, которые я только что упомянул, их трудно охарактеризовать как серьезные нарушения избирательной демократии.Пропорциональное представительство фактически считается многими политическими философами более демократичным, чем мажоритарное голосование. Джон Стюарт Милль сказал несколько положительных слов о пропорциональном представительстве. Пропорциональное представительство в партийных списках того типа, которое Путин предлагает расширить в России, можно найти во многих ведущих мировых демократиях — Дании, Испании, Австрии, Швейцарии. Фактически, я посмотрел, и примерно половина из 62 стран, которые Freedom House, организация по наблюдению за демократией, дает высшую оценку демократии, имеют пропорциональное представительство.Поэтому я думаю, что представить это как очень недемократический шаг немного странно.

А как насчет выборов губернаторов? Что ж, наличие региональных губернаторов, назначаемых центральным правительством, не является чем-то необычным для очень устоявшихся и уважаемых демократий. Сегодня из 25 членов Европейского Союза 11 центрально назначили региональных руководителей. Сюда входят Бельгия, Финляндия и Португалия. И многие посткоммунистические демократии, такие как Чехия, Словакия, Эстония и Польша.Пока центральные лидеры сами избираются, немногие наблюдатели видят что-то принципиально недемократическое в назначении региональных администраторов из центра.

Вторжение в систему сдержек и противовесов

Я думаю, что спрашивать, проявил ли Путин в своих действиях до настоящего времени себя диктатором или его действия подрывают избирательную демократию, означает сосредоточиться на неправильном вопросе, если выразиться несколько неправильно. Демократия — не единственная ценность, которую стоит защищать, и действия Путина с момента его прихода к власти на самом деле оказали более негативное влияние на две другие ценности, которые, возможно, не менее важны.Это, прежде всего, система сдержек и противовесов — Путин централизовал и сконцентрировал власть таким образом, что резко сократил сдержки и противовесы в системе. А во-вторых, его действия ограничили личную свободу множеством способов. Как напомнил нам Фарид Закария, демократии могут быть как либеральными, так и нелиберальными. Я бы сказал, что вместо того, чтобы подрывать демократию в России, Путин преобразовал ее в более централизованную и менее либеральную форму.

Тенденция к большей концентрации власти имеет два элемента.Прежде всего, это концентрация власти в руках исполнительной власти на центральном уровне по сравнению с другими ветвями власти. И отчасти это произошло без прямого участия Путина, просто в результате его невероятной популярности. На выборах в Думу 1999 года, а затем на выборах в Думу 2003 года пропутинские партии получили, прежде всего, большинство мест в парламенте, а затем на последних выборах большинство в две трети. Это само по себе означает, что Путину не нужно очень тяжело вести переговоры с парламентом, чтобы добиться принятия мер.У него там очень большое большинство.

Нет ничего недемократического или ненадлежащего в том, что избиратели решили дать Кремлю поддерживающее большинство в парламенте. Но, по крайней мере временно, это устраняет одно важное ограничение для исполнительной власти. И в наши дни трудно представить себе какое-либо серьезное ограничение на исполнительную власть со стороны судебной ветви власти. Судебная власть в России крайне почтительно относится к исполнительной власти. Отчасти это отражает традиционное подчинение судей исполнительной власти с советских времен и сильную роль прокуратуры в унаследованной судебной системе.Но Путин добавил к этому и к своему третьему предложению, о котором я упоминал, усилить роль президента и верхней палаты парламента в назначении судей. Это еще больше подтолкнет ситуацию в этом направлении к меньшей независимости судебной системы, что сделает судебную систему еще менее сдерживающей для исполнительной власти. Таким образом, в системе было много перебалансировки в пользу центральной исполнительной власти.

Обуздание СМИ

Независимые энергичные СМИ действуют как своего рода сдерживающий фактор для политиков в либеральных демократиях.А независимость СМИ и интенсивность дебатов там ограничивались разными способами. Основные телеканалы взяты под контроль государства, и во всех средствах массовой информации существует значительная самоцензура.

Не стоит преувеличивать. Многие газеты, журналы и веб-сайты по-прежнему открыто критикуют Путина и освещают его политику. Граждане могут даже узнать много информации о государственной политике из официальных телеканалов.Меньше, чем раньше, но все же они сильно отличаются от телеканалов старых советских времен. Тем не менее журналистам приходится выдерживать большие запугивания со стороны государства. Степень, в которой пресса мобилизует общественное мнение против правительства, уменьшилась.

Теперь второй аспект концентрации власти и уменьшения ограничений связан с централизацией власти по отношению к региональным и местным органам власти. С тех пор, как Путин пришел к власти, с помощью ряда различных законов он пытался изменить это равновесие.Доля бюджетных ресурсов центрального правительства увеличилась по сравнению с региональными правительствами. Многие региональные законы, нарушающие федеральные законы, отменены. Были различные инициативы, направленные на повышение способности Путина и центрального правительства увольнять губернаторов за различные проступки, и последнее предложение о централизованном назначении региональных губернаторов продвигает это еще дальше.

Оба эти фактора, укрепляя исполнительную власть и укрепляя центральное правительство по отношению к регионам, уменьшают ограничения на принятие президентских решений.Я бы сказал, что основным результатом этого является увеличение частоты и скорости введения в действие новых политик. Мой коллега Георгий Цебелис утверждал, что когда у вас много игроков, имеющих право вето, это замедляет изменение политики, а когда вы уменьшаете количество игроков, имеющих право вето, это означает, что политика может меняться очень быстро. Я думаю, что это была главная цель реформ Путина; повысить способность центральной исполнительной власти решать то, что, по их мнению, лежит в основе хронических проблем: коррупция и неэффективность государства.Но я думаю, что в действительности то, что это делает, просто снижает стабильность политики. Это должно заставить людей ожидать, что политика изменится более радикально и быстрее, чем в прошлом. Однако настоящая проблема, я бы сказал, заключалась в реализации политики, а не в ее принятии. Мне кажется, что уменьшение ограничений для исполнительной власти не обязательно помогает сделать реализацию более эффективной.

Ограничения личных свобод

Это первый аспект путинских реформ, концентрация, централизация власти.Второй — ограничение личных свобод. Некоторые могут возразить, что это неизбежное следствие концентрации власти. Я бы сказал не обязательно. У вас могут быть крайне нелиберальные децентрализованные системы. В случае Америки я всегда думаю о рабстве и сегрегации, которые было намного труднее изменить из-за федеральной структуры системы. Так что я бы сказал, что это разные вещи. Но при Путине в российской политике наблюдалась очень сильная нелиберальная тенденция.

Есть много аспектов, о которых широко сообщалось.В Чечне право на жизнь, свободу, собственность — все эти права регулярно и относительно безнаказанно нарушаются российскими войсками. Выборочные преследования предприятий ставят под сомнение безопасность прав собственности. Исследователи были привлечены к ответственности за разглашение предполагаемых государственных секретов, хотя было неясно, действительно ли все, что они раскрыли, было секретным. Активисты экологических кампаний подвергаются преследованиям. Пресса, журналисты, критикующие правительство, подвергались преследованиям и угрозам.

Защита индивидуальных свобод была очень несовершенной при президенте Ельцине, и такие свободы небезопасны в большинстве стран со средним уровнем дохода, сопоставимых с Россией. Но тенденция последних четырех лет в России, я бы сказал, сделала граждан более уязвимыми перед государством, чем раньше.

Нелиберальная политика не обязательно непопулярна среди избирателей. То же самое я бы сказал о реформах, которые еще больше централизуют власть. Опросы общественного мнения в сегодняшней России предполагают своего рода неоднозначное мнение о такого рода реформах, а не явное неприятие, хотя есть определенные оговорки.Поэтому неясно, действительно ли то, что сделал Путин, действительно непопулярно. Многие из них на самом деле довольно популярны.

Что вызывает дрейф к централизации?

Итак, позвольте мне очень быстро перейти к паре других вопросов. Прежде всего, что вызывает этот дрейф в сторону большей централизации и концентрации власти, с одной стороны, и ограничения индивидуальных свобод? А во-вторых, нужно немного порассуждать о том, что может изменить эти тенденции или замедлить их.На первый вопрос, почему Путин это делает, почему он пытается централизовать власть и ограничивать личные свободы, краткий ответ: я не знаю. Но меня поражает степень замешательства его советников, особенно экономически либеральных, по поводу последних предложений. Кажется, они не знают, откуда это происходит. Трудно понять, почему Путин хочет взять на себя личную ответственность за каждую выбоину во Владивостоке и каждый пенсионный чек в Пскове, который не доставляется вовремя.Но таков эффект такой политики: установление вертикальной линии власти вплоть до местного уровня сделает его ответственным и сосредоточит на нем любой потенциальный протест или недовольство.

То же самое верно и в случае еще одного террористического акта, который власти будут рассматривать как неэффективный. Он не сможет перенаправить недовольство на региональных или местных лидеров, власти на других уровнях, потому что он возьмет на себя ответственность за все, что происходит.Почему он мог это делать?

По одной из версий, это связано с президентскими выборами 2008 года. Возможно, Путин планирует добиваться внесения поправки в конституцию, чтобы позволить ему баллотироваться на третий срок, потому что конституция гласит, что президент может избираться только два срока подряд. Возможно, он хочет изменить конституцию и подумал, что для этого было бы полезно иметь полностью лояльных губернаторов. Но большинство людей считает, что в этом нет необходимости. Он все равно мог бы это сделать, если бы захотел. И этот шаг может иметь неприятные последствия, если вызовет недовольство на региональном уровне.

Другая возможность состоит в том, что, возможно, Путин ожидает, что его популярность будет падать, и он хочет застраховаться от этого путем укрепления государства. Администрация Путина взяла на себя обязательство провести целый ряд реформ, которые, вероятно, будут очень непопулярны. Некоторые из них, как мы уже знаем, непопулярны, например, замена социальных пособий, которые были предоставлены в натуральной форме определенным категориям пенсионеров, ветеранов и т. Д., Денежными пособиями, которые, по мнению людей, будут подорваны инфляцией.Это реформа, которая была крайне непопулярной.

Существует жилищная реформа, которая позволит выселить арендаторов, не платящих арендную плату, что также потенциально очень непопулярно. И есть реформа, ограничивающая степень, в которой люди могут получать отсрочки от призыва, от призыва, что действительно сильно ударит по элите и среднему классу и будет очень непопулярно среди них.

Итак, он продвигает целый ряд реформ, которые, вероятно, будут непопулярны.Возможно, он ожидает, что его популярность упадет, и он хочет каким-то образом застраховаться от этого. С другой стороны, централизация власти, как он это сделал и планирует сделать, сфокусировала бы эти протесты на нем лично, что на самом деле могло бы усугубить ситуацию.

Страх перед враждебными манипуляциями со стороны Запада

Другая возможность состоит в том, что эти реформы не были хорошо продуманными, что они являются реакцией, инстинктивной реакцией на террористические события в Беслане. Одно интересное недавнее событие, поразившее многих наблюдателей, — это появление в недавних официальных заявлениях вены гневной антизападной риторики.Отчасти это было в речи Путина сразу после событий в Беслане, когда он косвенно намекнул на западные державы, которые, по его мнению, сознательно поддерживали террористов с целью ослабления России.

Примерно месяц спустя было интервью с заместителем главы центральной администрации Путина Владиславом Сурковым, в котором эта аргументация была подхвачена. Сурков обвинил то, что он назвал некоторыми кругами в Америке, Европе и на Востоке, в стремлении «уничтожить Россию и заполнить ее огромную территорию многочисленными дисфункциональными квазигосударственными образованиями».«Он также обвинил то, что он называл пятой колонной левых партий и крайне правых партий в России, в работе« ради поражения своей страны в войне с терроризмом ». Так что на самом деле, своего рода сталинская риторика чего мы не слышали в последние годы.

Так вот, Сурков мог быть на свободе. Возможно, он пытался выразить то, что, по его мнению, думали в Кремле. Мы действительно не знаем. Но возможно, что Путин искренне верит, что его политические критики как внутри страны, так и за рубежом действительно хотят подорвать российское государство и будут на стороне террористов в ослаблении России.

Огромная популярность Путина

Что может повернуть вспять или замедлить эти тенденции в будущем? Возможно, это даже не предположение, а просто принятие желаемого за действительное, но я хотел бы указать на несколько моментов, о которых следует помнить, размышляя о том, как это может измениться в будущем.

Трудно представить Путина, который изменит свое мнение, без фундаментального и устойчивого падения его популярности. С тех пор, как он был у власти или с начала 2000 года, его популярность в одном отслеживающем опросе никогда не опускалась ниже 61% респондентов, которым задавали вопрос: в целом вы одобряете или не одобряете то, как президент Путин выполняет свои обязанности? Что-то подобное.А процентное соотношение, которое в целом одобряет деятельность Путина, колеблется от 61% до 84%, но никогда не опускалось ниже 61%. В последние месяцы он немного снизился, но сейчас, в последний месяц или около того, он вернулся к середине 70-х годов.

Есть еще один опрос, который спрашивает, насколько хорошо, по мнению людей, выступил Путин. У них есть категории: отлично, хорошо, удовлетворительно, не очень и так далее. Процент ответивших «отлично, хорошо или удовлетворительно» составлял 80% в 2000 г., 84% в 2001 г., 86% в 2002 г. и 85% в 2003 г.Таким образом, популярность на этом астрономическом уровне делает Путина прививкой практически против любой оппозиции. Любой губернатор, который задумывается о драке с Путиным, знает, что его избиратели не собираются его поддерживать. Они фактически собираются противостоять ему. Люди, баллотирующиеся на посты любого уровня, знают, что поддержка президента им очень поможет. Учитывая это, я думаю, что очень маловероятно, что Путин пересмотрит свою политику, если его популярность не упадет.

Обратите внимание, существует множество возможных объяснений высокой популярности Путина.Первоначально его рейтинг вырос до очень высокого уровня в ответ на его жесткую риторику и его военную реакцию в 1999 году, когда он был первым премьер-министром и когда чеченские полевые командиры вторглись в Дагестан, и он послал туда войска и возобновил чеченскую войну. Первоначально это было очень популярно. Сегодня это намного менее популярно. Фактически, согласно последнему опросу, 55% россиян поддержали бы начало каких-то мирных переговоров по Чечне по сравнению с 31%, которые считают, что Россия должна продолжить военные операции. Таким образом, поддержка его чеченской политики прекратилась, но популярность Путина все еще остается чрезвычайно высокой.Я думаю, что многое из этого связано — нет никакого способа доказать это, о чем я знаю — с исключительно хорошими экономическими показателями на протяжении всего этого периода. Личные доходы росли в среднем на 10% в год.

Что может вызвать отступление от авторитаризма?

Но представьте себе, что популярность Путина значительно упадет и на какое-то время, и предположите, что это станет общеизвестным, при условии, что существующие организации для проведения опросов не будут закрыты. Затем, я думаю, можно увидеть, как оппозиция или критика снова появляются из разных мест.Фракция Путина «Единая Россия» в Думе на самом деле представляет собой очень странную коалицию самых разных групп, включая множество оппортунистов, и если они чувствовали, что популярность Путина падает, что он на самом деле становится обузой, а не активом, я думаю, вы увидят, как многие из этих людей высказываются, пытаясь создать свою собственную базу поддержки перед выборами 2008 года.

Однако даже без значительного падения популярности президента мы можем увидеть или почувствовать некоторую конкуренцию в его окружении по поводу того, каким должен быть будущий курс администрации.Я бы сказал, что очевидно, что ФСБ, силы безопасности, профессионалы, поддерживавшие Путина, выиграли этот раунд игры. А после победы обычно бывает разделение, внутреннее разделение. Так что мне кажется вполне возможным, хотя это снова чистая догадка, что мы можем увидеть некоторое разделение на разные фракции по поводу того, что Путин должен делать с этой победой.

Вероятно, упрощенно разделить возможные фракции на сторонников жесткой линии и сторонников мягкой линии, но мы можем увидеть одну группу, состоящую из более традиционалистских сотрудников службы безопасности, которые не будут иметь никаких запретов в отношении использования правовой системы и сил безопасности для подавления оппозиции.Так что, с одной стороны, вы можете увидеть такую ​​фракцию. Вы можете увидеть другую, более технократическую, экономически либеральную, модернизирующую фракцию, которая считает такое жестокое использование сил безопасности контрпродуктивным и дорогостоящим.